До Начала Времён ты была мне всего лишь ребром…
Мы сыграли в любовь и нам дали пинка с пьедестала.
В разных жизнях потом жёны в пищу мне сыпали бром,
Чтоб тебя не искал и чтоб ласки домашней хватало.
И когда мне порядком уже надоел кайнозой,
Я случайно заметил афишу «Две тысячи десять».
Я почуял твой след и помчался афганской борзой,
Чтоб тебя облизать и как вымпел на шею повесить.
Ты опять притворялась, что ты это вовсе не ты,
А сама по ночам истекала мне соками в глотку,
И, пока я дремал, ты стояла тайком у плиты,
Из антоновки райской готовя на завтрак шарлотку.
Как-то раз поутру твой уход был бесшумен и строг,
И мой срок оказался бессовестно этим уменьшен.
Перед тем, как остыть, я до крошки усвоил пирог,
Приготовленный мне самой яркой и нежной из женщин.
А под вечер сквозь тюль мне мигнула родная звезда,
Бесшабашная красная альфа по кличке Антарес...
Я на Землю уже не вернусь никогда-никогда –
Не хочу, чтоб мы трижды за вечность с тобою расстались.